Stacks Image 9
Про Алексия, света Божия

Ва славном ва горади ва Ирусалими

Жил-был князь Уфимьян,

Пашел Уфимьян-князь ва храм Божий, ва церковь,

Ва церкву Богу малица,

В вазрыдании слова ни прамолвит,

Во слезах света Божьева ни взвидить,

Он и молитца, у Господа просить:

Увиди маи, Госпади, горькие слезы,

Саздай мне, Госпади, йединова детища

На-под старость князю на поглиденье,

Для паследний канчины на памин души,

Услышал Госпади яво прошенье,

Народилсы ва чреви маладениц,

Носить раба последнии часочки,

Стала раба мучица, нарадилси маладениц.

Призывают папа-свищенника:

Нарякает ему поп имя Алексея,

Алексея, света Божия,

Вырос Алексей семи лет,

Отдал яво батюшка к грамати учица,

Вырас Алексей симнадцать лет,

Приниволил яво батюшка жинитца.

Взмолвили в первом часу в полуночи,

Павяли во храм Божий, во церкву,

Надевают венцы золотые,

Абручаютца пирстнями полужонами,

Выпивали одну йядиную чару с ним,

Праздравляют Алексея, света Божия,

Жинёмши, с моладою княгинею обручомши,

И клали их спать в втаром часу палуночи.

Думал-гадал йядин час с ней,

Восстает Алексей ды свет Божий,

Сымает с сибе золот перстинь,

Распоясывает с сибе шалков поис

И атдаёт сваей абручной книгини,

- На, моя обручная книгиня,

Моли Бога за Алексея,

За Алексея света Божьява,

А я пойду вы Рым-город,

Вы Рым-город Богу малитца.

Пашел Алексей, свет Божий,

Входить ва храм Божий, во церкву,

В возрыданьи слова ни прамолвить,

Ва слязах свету Божьява ни вазвидя,

Ен молитса, у Госпада просить:

- Сашли, Госпади, русы кудри до плеч,

Сашли русу бораду да пояса,

Сделай мине нищим, страмным.

Пайду ва свой вы Ирусалим-город к князю Уфимьяну,

Штобы мине батюшка, родимая матушка ни узнали,

Родимая матушка ни опознали,

Абручная княгиня ни йюгадала,

Рабя яво ни спазнали,

Васхажу к князю Уфимьяну,

Признанья ни паказываю

И прашу свово родителя, князя Уфимьяна:

- Князь мой Уфимьян, Призри нищива, страмнова!

Ни для нищива страмнова,

Дли Алексея, света Божьява.

Дай мне келью Богу молитца.

- Ой, нищий, нищий убогай,

Пачему знаешь моево Алексея, света Божьява?

- Как же мне не знать Алексея, света Божьева,

Я с ним с малалетства грамати йючился,

За йядним с ним пристолом сидели,

Йядно с ним мы кушанье васкушали,

В йадной с ним адежди хадили.

- Пади, нищий убогай, вон тибе келья,

Молиса, трудиса, есть в тибе усердья,

Рабы яво ни взлюбили, на святую келью памои выливали.

Ен малился, трудилса тридцать три года

И йюзнал Алексей, Божий свет,

Сваю йюзнал канчину и написал сибе рукописание,

Написамши рукописанье, периставилса.

У батюшки с матушкай росным ладаном запахла,

И на белом свету стала благодать Божия,

Всходить Уфимьян-князь вы святую келью,

Взглянул князь Уфимьян рукописание:

Написал рукописание Алексей, свет Божий.

- Чадо мое возлюбленное, Алексей, свет Божий!

Всшиб свои белы руки, ударил па ретиваму сердцу,

Пал на святые мощи,

- Чадо вазлюбленнае, Алексей, свет Божий,

Ты для чиво жив был, а мне не сказалса?

Я б паставил тибе келью залатуя!

Приходить радимая матушка с абручною княгиней,

Всшибла свои белы руки, пала на святые мощи,

Залилась горькию слезою:

- Жених мой обрученный!

Для чиво ты жив мне ни сказалса?

Мы б с табой зайядино Богу молились,

За ядным пристолом сидели,

Понесли святые мощи харанити,

Нищии, убогии абратились;

Уфимьян-князь ва всю горсть золыту хватаить,

Па всем старанам ён кидаить,

Нищии к золоту ни кидались,

Кы святым мащам прикладались:

Бизумныим Бог давал разум,

Сляпым Бог давал прозренья,

Бизруким Бог давал руки,

Бизногим Бог давал ноги.


***

- Мать, Прасвятая Бугародица, Где спала-пачивала?

- На гаре на Фаме, на рике на Иердани,

- Что тибе ва сне грезилась?

- Древа купарисава,

Па другой древи па шитари

Ходить Федор безобразный,

Кадилам машить,

Христа пагрябаить,

Стаять чесныя жены-мироносицы,

Они плачут, вызрыдают:

- Чем нам кормитцы будить?

Христос речеть им:

- Ни плачь<те>, честные жены-мироносицы,

Я третьим днем воскрешуся,

На нибиса вызнисуся,

И паить-кормить стану.

***

Челавечи, раби Божий,

Ты надень, чилавечи, ризы чернаи,

Ты пади, чилавечи, ва чисто поли,

Ты молись, чилавечи, самаму Христу,

Самаму Христу, царю нибеснаму,

Ай взойдеть Михайла Архангел,

Кузьма-Димьян сы апостолы.

Вострубят они в трубы ва небесныя,

Все горы и долы пасравняются,

На гарах пристолы расставляющи,

На пристолах книги раскроющи,

А и наши грехи тяжкия объявющи.

Нильзя нам, грешныем, грехов патаить.